Диктатура адмирала Небогатова - Страница 86

Клапье де Колонг решению командующего удивился – скепсис Небогатова по отношению к «фантазёру» Добротворскому был общеизвестен, но виду не подал…

А для «любимчика» командующего, контр-адмирал Брусилова лишившегося трёх крейсеров, уже приготовленных к поддержке десанта, должного взять «на штык» Вакканай, пришло время менять на ходу план операции.

– Василий Васильевич, – Брусилов был мрачен, – я понимаю, конечно, «Светлана», «Олег», «Аврора», как воздух нужны во Владивостоке. Но без крейсерской завесы при планировании захвата города-порта не обойтись.

– Лев Алексеевич, – Игнациус нервно прошёлся по адмиральской каюте флагманского «Николая 1», – но ведь отложить на день другой десант вполне возможно. Срочности нет. Да и вообще, не понимаю, зачем губить десятки, возможно и сотни русских воинов, за несколько недель до заключения перемирия…

– Читайте Чехова, Василий Васильевич, – кавторанг Семёнов, как командир броненосца принимал участие в совещании, – если завелась у России морская пехота, то высадиться ей на вражеской территории просто необходимо.

– Так вы, Владимир Иванович, как раз и командовали тем удачным десантом, всему миру возвестившим о возрождении российской морской пехоты. Повсюду разошлись ваши фотографии на развалинах маяка на мысе Сойя. Что так этот Вакканай дался? Опасаетесь внезапного броска Камимуры? Резонно. Так перенаправьте удар, скажем, на Немуро. А мы уж тут, на «Сисое» вас подстрахуем насколько сможем, если японцы, конечно, решатся раздробить свои силы.

– Господа, давайте мы, направляясь во Владивосток, пройдём вдоль западного побережья Хоккайдо, – Добротворский был рад как можно скорее убраться с Сахалина и боялся что «небогатовский фаворит» Брусилов, сумеет переубедить комфлота, оставит крейсера под своим началом. Подчиняться же въедливому и ироничному контр-адмиралу командир «Олега» ой как не хотел. Тем более командование отдельным отрядом крейсеров давало возможность доказать скептикам и тыловым крысам, на что способны русские моряки когда ими командует настоящий, не кабинетный флотоводец. Добротворский уже составил в уме подробный план прорыва в Золотой Рог с победоносным утоплением большей части японских миноносцев, столь досаждающих броненосной эскадре Бухвостова.

– Зачем, Леонид Фёдорович? – Брусилов искренне удивился. – Если вам и не попадётся Камимура, то посты наблюдения прилежно ваш отряд зафиксируют и передадут данные на эскадры Соединённого флота. Прорыв во Владивосток усложнится многократно.

– Ваше превосходительство, – Добротворский многозначительно откашлялся, – задачей отряда и явится отвлечение вражеских крейсеров и миноносцев на себя. Сейчас в распоряжении Николая Ивановича из неповреждённых крейсеров только «Богатырь» и «Жемчуг», которые пускай и остаются при броненосцах. А «Олег», «Аврора», «Светлана» вполне способны раскатать самурайские бронепалубники. От Камимуры же – уйдём!

– Давайте строго придерживаться указаний командующего, Леонид Фёдорович. Там чётко сказано поберечь машины для финишного рывка во Владивосток, возможно, крейсерам предстоит прорываться через неприятельские отряды. Потому скрытность ваша лучшая защита. Не будем усложнять.

Добровольский недовольно скривился и испросил разрешения отбыть на «Олег» для подготовки корабля к рейду. Когда раздражённый капитан первого ранга покинул адмиральский салон, оставшиеся четыре участника совещания (Брусилов, Игнациус, Семёнов и полковник Васильчиков) не сговариваясь потянулись к остывшему чаю…

– Не понимаю, зачем нужен десант, – Игнациус, отставил стакан, – судя по сводкам из Маньчжурии, японцы вот-вот запросят мирные переговоры…

– Оттого и нужен, для упрочения позиций России. Не забывайте, Василий Васильевич, Порт-Артур, Квантун захвачены японцами, надо что-то для обмена, для торга нашим дипломатам.

– Лев Алексеевич, Владимир Иванович, Сергей Николаевич, и как вы представляете сие действо? Даже перебрось на Хоккайдо 5000, да все 10000 штыков, которые есть на южном Сахалине, что дальше? «Сисой», «Громобой», «Николай» и «Алмаз» десант не прикроют, явись к нам Камимура.

– А не надо прикрывать десант, – полковник Васильчиков рассмеялся, глядя на вытянувшееся лицо Игнациуса, – успокойтесь, Василий Васильевич, перед вами не сумасшедший. Просто у неприятеля нет серьёзных воинских соединений на Хоккайдо, на севере острова вообще крохи. Так, пару батальонов ветеранов если и наскребут, то и хорошо. От больших неприятельских кораблей, если таковые появятся, мы уйдём вглубь острова. Восемь трёхдюймовых орудий укатим на руках, равно как и тридцать два пулемёта. Провианта на неделю берём, а вот патронов поболее, сколько унести сможем. Отобьёмся от крестьян уж как-нибудь, а подводные лодки атакуют броненосные корабли врага, если таковые появятся. «Сисой» отходит к Корсаковскому порту, под прикрытие минных постановок и береговой батареи. «Громобой», «Николай 1» и «Алмаз» уходят в океан. Мы же расширяем плацдарм, если крупных вражеских кораблей нет, то перебрасываем на Хоккайдо максимально возможное число сил, окапываемся, готовимся к обороне.

– Как?! – Игнациус всё также ошарашено смотрел на генштабиста, – Сергей Николаевич, но японцы рано или поздно подтянут крупные силы, артиллерию и уничтожат десант. Пускай даже не пять, а десять тысяч штыков перебросим, но и их недостаточно для удержания вашего плацдарма!

– В том то и дело, Василий Васильевич, – нет у японцев времени и сил. Главное – времени нет. В Маньчжурии решительный перелом в боевых действиях, уж поверьте, я умею читать донесения, которые к нам пересылают из Владивостока. Ояма судорожно тянет время, неделя, максимум две и вся японская армия будет разгромлена и пленена. Оттого и адмирал Того, неминуемо пойдёт ва-банк и не считаясь с потерями постарается разгромить русский флот во Владивостоке. Ояму это уже не спасёт, но гибель броненосцев Небогатова усилит позиции Японии на переговорах.