Диктатура адмирала Небогатова - Страница 83

– Николай Михайлович, поверьте, сам пока не знаю. Только для ваших ушей информация. Знаете вы, я, Клапье де Колонг и Свенторжецкий. Ну и шифровальщик, разумеется. Из Петербурга телеграфировали, английский посол просил аудиенции у императора. Речь пойдёт о скорейшем перемирии во имя человеколюбия и прогресса. Сами понимаете, что бывает, когда англичане лезут в посредники.

– Сломал таки медведь хребет макаке, – контр-адмирал замысловато и прочувственно выругался.

– Вот именно, Линевич таки расколотил все лучшие горшки на кухне Оямы, – перемогли, перетерпели, сейчас армейцы выкашивают японские пополнения, качественно нынешний японский пехотный батальон полного состава заметно уступает таковому же полугодичной давности. Повыбили наши пехотинцы и артиллеристы самых боевитых и обученных самураев, вероятна скорая катастрофа японской армии на континенте!

– И потому Того обязательно придёт к Владивостоку…

– Совершенно верно, если где и могут сегодня японцы наподдать нам, так только на море. И для солнцеподобного микадо ой как важно до начала переговоров утопить Тихоокеанский флот.

– Ну, скажете тоже, утопить, – Бухвостов как тогда, в мае, на мостике «Александра», завёлся от такого допущения своего адмирала, – Николай Иванович, да тут, под Владивостоком мы непременно Того с рыбами познакомим. Благо отряд подводных лодок и по названиям соответствует: «Сом», «Дельфин», «Налим»…

– Есть ещё и «Кета», «Форель», – подхватил Небогатов, – вы, Николай Михайлович после войны начинайте мемуары. С вашими-то талантами, легко Семёнова затмите. А теперь серьёзно, – крейсера с Сахалина я отзываю во Владивосток. Не все, но «Олег», «Аврора», «Светлана» нужны здесь. «Алмаз» пускай походит в отряде Брусилова, здесь толку с яхты – пшик. А там, глядишь, десяток шхун и утопит, всё польза. «Донской» же, увы, ставится на прикол, возможно, что и на вечный. Ремонтировать ветерана-инвалида смысла, честно говоря, не вижу. Орудия снимайте и подумайте, как распределить 120-миллиметровые и противоминного калибра пушки среди бородинцев. Думаю, именно на «Александр», «Суворов», «Бородино», «Орёл» будут устремлены японские миноносники. Что за чёрт?!

Адмиралы обернулись на частые выстрелы, доносящиеся с площади перед воротами в военный порт. К Небогатову неслись его телохранители – кондуктора Сипетый и Приходько. Так уж получилось, что взвод, отвечающий на безопасность командующего флотом, более чем наполовину укомплектовался малороссами. Свенторжецкий объяснял сей факт старательностью земляков великого писателя Гоголя, их ответственностью и желанием выслужиться. К тому же были они абсолютно неподвержены революционной агитации, а Небогатова почитали как отца родного, практически молились на вице-адмирала. По уверениям Свенторжецкого, лучших телохранителей, готовых закрыть собой комфлота от пуль и бомб, было не найти. Сипетый размахивал двумя наганами – по одному в руке, а здоровенный Приходько волок сразу два стальных щита, должных прикрыть адмирала от пуль. Каждый такой щит весил чуть менее двух пудов, но в порыве служебного рвения унтер держал их в разведённых в стороны руках, стараясь перекрыть направление возможного выстрела.

Вашество, Николай Иваныч, – орал издалека Сипетый, – пригнитесь Бога ради. Тама япошку поймали, он вас убить хотел. Может и второй супостат где рядом обретается!

Глава 20

Глядя на растерянных телохранителей, адмирал почувствовал приступ раздражения. Наверняка пугнули штатских, «отжимая» тех подальше от ворот, выстрелил нечаянно какой оболтус и началась истерия с пальбой куда ни попадя. Если будут жертвы или раненые, перестраховщику Свенторжецкому точно не поздоровится.

– Что случилось? В кого стреляли? Мне 9 января ещё не хватало во Владивостоке!

– Ваше превосходительство, – Сипетый тяжело дыша остановился в трёх шагах от командующего, – жандармы поймали лазутчика, подстрелили его. А с винтовок морпехи в воздух палили, чтоб толпа не надвинулась. Народ перепугался, шарахались туды-сюды…

– Туды-сюды, – передразнил кондуктора адмирал, – мне шпионские страсти неинтересны, подавайте карету и едем в штаб флота. Николай Михайлович, как только Блохин на «Донском» управится, сразу ко мне отправляйте, в любое время жду.

– Выправить «Орёл» и «Суворов» уже можно? Или пока подождать?

– Решите сей вопрос с Свенторжецким. Он очень надеется, что какой-то обнаруженный контрразведкой флота шпион воспользуется телеграфом и передаст сведения о повреждениях броненосцев.

– Ого, Евгений Владимирович ведёт тонкую игру с британской разведкой, – уважительно протянул Бухвостов.

– С чего взяли, что с британской? – Небогатов недоумённо посмотрел на младшего флагмана.

– Так вы всех азиатов на выращивание овощей и в шахты Сучан отправили. Значит шпион, – лицо европейской наружности, работает на просвещённых мореплавателей, – расхохотался контр-адмирал.

– Вот только не надо повторять байки про диктатора Небогатова, – командующий раздражённо чертыхнулся и полез в обшитую стальными листами карету…

Мещанин Илья Огородников, ставший причиной инцидента со стрельбой близь порта, лежал в грязи с раздробленной двумя пулями голенью. Раненого и трёх жандармов в свою очередь окружили полтора десятка морских пехотинцев, и пока подчинённый кавторанга Свенторжецкого, поручик Ефимов, не опознал «голубые мундиры», ситуация была весьма и весьма напряжённой…

А начался бардак со стрельбой, криками и беготнёй оттого, что подполковник Павлов, заметив потенциального шпиона в опасной близости от адмиральского кортежа, решил не рисковать и брать вражину прямо сейчас, невзирая на толпу зевак. Мало ли – вдруг выпалит негодяй в комфлота и что тогда – самому стреляться от осознания профнепригодности? Приказав двум агентам перекрыть пути отхода то ли террориста, то ли японского шпиона, Павлов подошёл к «объекту» на пять шагов и, сжимая в ладони браунинг, произнёс в спину подручному мясника: «Господин Огородников, медленно-медленно руки вверх подняли. И чтоб без глупостей, пристрелю сразу же».