Диктатура адмирала Небогатова - Страница 57

– Как германские орудия, Николай Николаевич?

– Хорошие пушки, теперь ваш «Алмаз» полноценный лёгкий крейсер, вполне можете на пару с «Донским» гонять японские миноносцы в заливе Петра Великого.

– Новейшему кораблю и роль брандвахты отводите? Ай-яй-яй! – притворно возмутился Чагин. – Нет, я понимаю, когда в роли ночного сторожа выступает ветеран «Донской», заслуженный «старик», не в обиду Лебедеву и Блохину будет сказано. Кстати, если бы не свалился каперанг Лебедев во Владивостоке с температурой, с нами бы на Сахалин шёл. Ну, ничего, доставим Ивана Николаевича в края каторжные следующим рейсом. Командующий намерен задействовать мой крейсер на маршруте Владивосток – пост Корсаковский. «Алмаз» неплохой ходок, и парадной яхтой не будет, при Небогатове – уж точно. Вот даже сейчас и в роли военного транспорта выступает, и как истребитель миноносцев отличился.

– Не подбегут больше минари к вам на убойную дистанцию, Иван Иванович, не надейтесь. Нет, не подбегут. А насчёт ходока – с грузом для Сахалина более семнадцати узлов не дадите, отобьётесь, даже с новыми орудиями, разве что от миноносцев.

– Кстати, о японских миноносцах. Вы заметили, помимо утопленного, был ещё один из неопознанной серии. Вероятно, наштамповали японцы новые, улучшенные эскадренные миноносцы. А может, – англичане им «пособили»?

– Не скажу, английской выделки потопленный, как и его уцелевший собрат, или японской, но калибр у них единый, – трёхдюймовый. И скорость приличная, такие миноносцы побьют наших по всем показателям…

И едва только разговорившиеся Чагин с Нозиковым собрались перекусить, на мостик взлетел радист «крейсера – яхты».

– Ваше высокоблагородие, депеша с «Богатыря».

– Так, что я и говорил, – Александр Фёдорович обнаружил три недоутопленных нами миноносца, решился попробовать догнать хоть один, надеется на значительные повреждения самураев. Приказывает «Алмазу» двигаться прежним курсом…

В кают-компании, разумеется, говорили о прошедшем бое, поздравляли артиллеристов и шутливо (а некоторые и всерьёз) завидовали Стемману, решившему утопить ИХ миноносцы и загрести славу у «алмазовских пушкарей». Впрочем, главный герой дня, лейтенант Нозиков, равно как и артиллерийские офицеры крейсера, чёрной зависти к экипажу «Богатыря» не питали, больше налегая на вино, – лёгкий алкоголь прекрасно успокаивал взвинченных боем моряков. Кавторанг намеренно не делал замечаний метким стрелкам, предоставив старшему офицеру укоризненно покачивать головой и дипломатично пошучивать, – дескать, артиллерии лишнего не наливать. Вдруг да ещё вражеские миноносцы на горизонте появятся, – ну как пригонит Стемман япошек прямо на «Алмаз», а пушкари и лыка не вяжут. Сухопутные офицеры больше слушали, разве что полковник Васильчиков расспрашивал командира крейсера, уже бывавшего на Сахалине, о погоде на каторжанском острове в осенний период…

Однако ж, ничего более интересного в этот день не произошло, через три часа впереди по курсу появился «Богатырь». Блюдущий секретность Стемман отсемафорил, что погоня не удалась, миноносцы врага хоть и «хромали», но убегали быстрее, чем русский крейсер их нагонял…

Пролив Лаперуза крейсера прошли ранним утром на пятнадцати узлах, в готовности дать полный ход. Хотя, конечно и рисковали – столкнуться с японскими броненосными крейсерами значило гарантированно угробить «Алмаз».

Но Стемман посчитал, что вряд ли осторожные японцы после подрыва «Фудзи» будут «наглеть» и подставлять под удар корабли линии, вблизи предполагаемой стоянки русских подводных лодок.

Лейтенант Максимов оперативно доложил Небогатову, что, похоже, – Камимура поверил в наличие в Корсаковском посту подлодок, наблюдая издали их макеты, и демонстрации японских крейсеров, даже бронепалубников в заливе Анива сошли на нет. Командующий оповестил о данном забавном казусе Чагина и Стеммана, потому то Александр Фёдорович предпочёл пройти Лаперуза утром, чем рисковать наткнуться в ночи на патрулирующие миноносцы врага.

Пара японских миноносок на пределе видимости отследила «Богатырь» и «Алмаз» и «побежала» к Вакканаю.

– Успеем разгрузиться, – Чагин был спокоен и постарался успокоить полковника Васильчикова, – пехоту высадим в первую очередь, только потом грузы. Так что если налетит супостат, будете, ваше высокоблагородие, с берега из винтовок нам помогать – палить по неприятельским крейсерам.

Полковник вежливо улыбнулся в ответ, но дал команду офицерам и унтерам – подготовить солдат к возможно быстрому покиданию корабля.

Учитывая прошлый переход с десантом, когда крейсер был преизрядно заблёван непривычными к морю солдатиками, на «Алмазе» озаботились и запасли изрядное количество вёдер, которые и крепили рядом с «пассажирскими нарами», так сказать – «для травли»…

Как ни смеялись в штабе флота над Чагиным, запросившим сотню жестяных вёдер «на нужды десанта», но предусмотрительность кавторанга уберегла его корабль от генеральной уборки, чего не скажешь о «Богатыре». Стемман, едва крейсера пришвартовались к наспех сколоченным причалам, а две 25-тонных миноноски, составлявшие «морской отряд» недавно созданного приказом Небогатова «Южно-Сахалинского особого района» убежали в дозор, пожаловался Чагину на загаженный донельзя крейсер.

– Не боевой корабль, а гальюн какой-то, – горячился бравый капитан первого ранга, поддерживаемый дюжими матросами. Специальное, необычайно удобное сиденье для раненого командира соорудили умельцы с «Богатыря», чрезвычайно расстрогав Стеммана.