Диктатура адмирала Небогатова - Страница 88

– Дальние походы не намечаются? – Блохин, как всегда зрил в корень…

– Нет, в заливе имени первого императора всероссийского будем болтаться, прости меня Господи, как неприкаянные, ждать Того и мира.

– Понятно.

– Три, нет, всё-таки четыре часа вам даю, на принятие командования. Через четыре часа «Богатырь» должен быть в море, пробегитесь до острова Аскольд, там японские миноносцы как собаки медведя, пытаются обложить «Сенявин». Но будьте внимательны, могли азиаты и мин плавучих набросать. Впрочем, чего это я вас, Константин Платонович учу, кто во Владивостоке главный дока по окрестным водам?

Распрощавшись с Блохиным, комфлота поспешил на «Изумруд». По весёлому и злому мату капитана первого ранга Ферзена было ясно – не так страшна пробоина, как её расписали адмиралу.

– И вам здравия, – отмахнулся от попытки торжественной встречи Небогатов, – Василий Николаевич, что с крейсером? Насколько сильно захромал ваш рысак?

– Всё хорошо, ваше превосходительство, умельцы с «Камчатки» просто кудесники и чародеи. Не скажу за полный ход, всё-таки заплатка поставлена временная, до докового ремонта, но двадцать узлов выжмем, коль придётся.

– Да нам сейчас не столько лишние два-три узла нужны, а скорее ваши комендоры замечательные, перетопившие половину японских миноносцев. Будьте готовы к выходу на позиции через сутки, лёгкие силы неприятеля нагло, не считаясь с возможными потерями, полезли в залив. Наблюдатели береговые и с аэростата телефонируют о дымах с зюйда. Похоже на Владивосток от Гензана идёт весь Соединённый флот. ВЕСЬ!

– Ого, дождались, – Ферзен хотел выматериться, но перед начальством не посмел, – кгхм, значит началось, как вы и предсказывали, Николай Иванович.

– Ай, что тут непонятного, – Небогатов, пользуясь преимуществом должности комфлота, всё-таки дал волю эмоциям, коротко и ёмко охарактеризовав проблемы оппонента. – Того от Владивостока уйдёт или победителем, или утопнет, пытаясь прорваться к городу.

– Неужели возможен штурм Владивостока с суши? – Ферзен удивлённо воззрился на адмирала.

– Окститесь, Василий Николаевич, с чего вдруг? Японцам против Линевича в заслоны, прикрывающие отход армии, выставить некого. Нет, мы получаем набег исключительно силами флота. Ну, а уж как отобьёмся – от нас зависит. Потому грузите полуторный запас снарядов, «Изумруд» как гроза миноносцев назначается в охрану острова Аскольд. Самураи знают, что там расположена воздухоплавательная рота и постараются лишить Тихоокеанский флот «всевидящего аэростатного ока». Вам же предстоит пресечь атаки неприятельских миноносцев на базу летунов.

Пока командующий Тихоокеанским флотом нещадно ругал себя за «бестолковое разбазаривание крейсеров», – действительно, во Владивостоке на каждый исправный крейсер сейчас приходилось по три броненосца (если считать с ББО), две миноноски и броненосец береговой обороны «Адмирал Сенявин» героически «отстаивали» от полудюжины вражеских миноносцев остров Аскольд.

Японцы с предельных дистанций лупили по площадям, надеясь повредить аэростат, а комендоры «Сенявина» не давали обнаглевшим самураям подойти совсем уж близко, для уверенного поражения целей. То, что на острове были складированы и запасы топлива для подводных лодок, вызвало невероятную озабоченность у «ныряльщиков», просивших командующего усилить оборону Аскольда.

Командир броненосца береговой обороны, капитан первого ранга Сергей Иванович Григорьев очень хотел отличиться и «завалить япошку», но за три часа, выпустившие под две сотни снарядов 120-миллиметровые орудия, даже близкого накрытия не добились. Разбрасывать же десятидюймовые снаряды по юрким и неуязвимым корабликам при отвратительной стрельбе средним калибром, каперанг считал пустой тратой боеприпасов и довольно жёстко пресёк все просьбы старшего артиллериста.

– Сергей Иванович, разрешите врезать по супостату главным калибром. Глядишь, и отгоним наглецов.

– Стреляй вы точно, добейся попаданий, макаки бы и от 120-миллиметровок бежали, – Григорьев был зол на пушкарей, но ведь с него, как с командира – первый спрос, потому и сдерживался каперанг.

– Но если попадём, зацепим, тогда надо быстро добивать из…

– Вы сначала попадите, лейтенант, – оборвал артиллериста командир и демонстративно отвернулся от офицера…

– Есть! Накрытие! Нет, попали! Дымит гадина! Ура! – сигнальщики «Сенявина» как будто подслушали разговор на мостике.

Увы, японец, даже заполучив снаряд в дымовую трубу, скорости не сбавил и продолжил выписывать «вензеля» в 40–45 кабельтов от броненосца.

Григорьев, было воспрянувший, мрачно выругался и начал выискивать так и неопознанную им по силуэту подводную лодку, с полчаса как демонстративно погрузившуюся в направлении неприятельских кораблей. Впрочем, расчёт подводников, что одно только лишь их появление испугает врага, не оправдался. Как крутили миноносцы круги и восьмёрки, дразня никчёмных комендоров «Адмирала Сенявина», так и продолжали.

Пара вражеских миноносцев нахально отделилась от отряда и «подбежала» к броненосцу береговой обороны кабельтов на тридцать, издевательски постреливая по «Сенявину».

Григорьев, наблюдая близкие падения и подрывы трёхдюймовых снарядов, замысловато выругался. Надо прятаться под броню, уходить с мостика. Но каков позор, средь бела дня крохотные скорлупки навязывают пусть небольшому, но броненосцу, свои правила игры.

– Пантелеев, – зычно крикнул каперанг, – пора проучить узкоглазых, пускай башни отработают по наглецам!