Диктатура адмирала Небогатова - Страница 78

– Чувствую, сухопутный Брусилов позавидует брату. Лев Алексеевич как прибудет на Сахалин и узнает, что Камимура ушёл, по нашему плану должен осуществить высадку-демонстрацию либо в Вакканае, либо в Немуро. Пару-тройку сахалинских батальонов крейсера легко перебросят. Тем более расстояние – плёвое.

Кофе и бутерброды на какое-то время прервали беседу. Все ждали радио от Бухвостова, хотя и понимали – вряд ли контр-адмирал начнёт телеграфировать, ожидая минной атаки. Около трёх часов ночи Небогатов уснул. Подложив подушку и укрыв командующего пледом, Клапье де Колонг и Свенторжецкий перебрались в шифровальный отдел. Новости, пришедшие от Бухвостова в шесть часов утра, требовали немедленно будить адмирала…

– Ваше Превосходительство, Николай Иванович, проснитесь, радиотелеграмма с «Александра».

– Что? А? Чёрт! Господа, ну что вы со мной как с младенцем. Что там, Константин Константинович, на вас лица нет, говорите!

– Японцы силами более десятка миноносцев атаковали броненосцы с двух сторон. «Донской» получил мину в корму, лишился хода, но остался на плаву. «Громкий», прикрывая «Александр», принял мину на себя и разломился пополам. Спасти никого не удалось. По сообщению Бухвостова утоплено три или четыре вражеских миноносца.

– Господи помилуй, Георгий Фёдорович!

– «Ушаков» и три номерных миноносца подошли к эскадре, ведутся поиски экипажа «Громкого». «Донского» возьмёт на буксир «Ушаков». По сообщениям кавторанга Блохина опасности для крейсера нет, но ход самостоятельно дать «Донской» не сможет.

– Отправить в помощь «Ушакову» все остальные миноносцы, что на ходу и «Богатырь». Броненосцам и «Изумруду» следовать в Золотой Рог. Необходимо сейчас же, немедленно запротоколировать ночной бой, чтобы каждый офицер, сигнальщик, комендор поминутно расписал свои действия, что делал, что наблюдал. Особое внимание – подвигу «Громкого»!

– Есть!

– А вам, Евгений Владимирович задача следующая. Сделайте всё возможное, чтобы японцы узнали о попаданиях в «Суворов» и, скажем, в «Орёл». Ну и само собой на первом плане героическая смерть экипажа «Громкого», спасшего флагман. Сумеете?

– Постараюсь.

– Действуйте.

Оставшись один, Небогатов подошёл к столу. В шкатулке, подаренной Надеждой Викторовной, адмирал хранил карточки. Нет, не любимой женщины и не свои, – кораблей и командиров славного Тихоокеанского флота. Российские издатели получали сказочные барыши, тиражируя изображения «Александра 3», «Громобоя», «Изумруда», «Богатыря». Конечно, были там и фото адмирала Небогатова в окружении офицеров, матросов, на мостике флагмана…

А вот Николай Николаевич Коломейцев на мостике «Буйного» руководит переброской десанта кавторанга Семёнова. Вот сам Владимир Иванович Семёнов с десантниками на развалинах вакканайского маяка. Бравый Стемман, Игнациус на фоне своих картин, Бухвостов, Брусилов и Небогатов о чём то «задумавшиеся» над картой. Экипаж миноносца «Громкий» и командир, капитан второго ранга Георгий Фёдорович Керн…

Адмирал был немного знаком с супругой кавторанга, несколько раз видел дружное и шумно-весёлое семейство Кернов на праздниках в Кронштадте. И теперь ему сообщать Варваре Алексеевне о смерти мужа…

– Полно, Николай Иванович, – Небогатов не заметил подошедшего Свенторжецкого, – не казните себя. Георгий Фёдорович был образцовым офицером, горячо любимым командой. «Громкий» погиб, защищая флагманский броненосец. Славная смерть, о которой можно только мечтать. Понимаю, глупости говорю, но прошу вас, Николай Иванович, присядьте, на вас лица нет.

– Не суетитесь так, Евгений Владимирович, и за доктором не посылайте, чай я не институтка, а моряк. Просто долгое время нам везло, везло сказочно. После «размена» «Нахимова» на «Читосе» и «Кассаги» только японцы и тонули. «Хасидате», «Якумо», все эти «Мару»-вспомогатели, миноносцев более десятка уничтожили наши крейсера. И вот она, потеря, эскадренный миноносец «Громкий» надлежит исключить из списков флота…

– Ваше превосходительство, «Громкий» отмщён. Один вражеский миноносец точно утоплен «Донским», один «Ослябей». А «Александр» расколотил того японца, чью мину принял на себя «Громкий»…

– Эх, разлюбезнейший Евгений Владимирович, гроза шпионов и террористов. Простите старику минутную слабость. Подумалось вот: «Богатырь», «Изумруд», «Жемчуг» топили-топили японские миноноски, топили-топили. А их всё больше и больше, как голов у лернейской гидры. И всё наглее и наглее. Уже под Владивостоком прихватывают, белым днём на крейсера бросаются. Значит – пришла пора решающей драки, дан миноносникам приказ закупорить нас во Владивостоке. Скоро сам Того с главными силами появится. В мае здорово его провели, а теперь вот сойдёмся или-или.

– Ну, это всё лирика, – Небогатов резко поднялся с дивана, вслед за командующим вскочил и Свенторжецкий. – Евгений Владимирович, попробуем обмануть японцев. Отбейте Бухвостову шифровку, пусть «Суворов» и «Орёл» примут водицы забортной, на правый борт или на левый, неважно и так и швартуются, «скособоченные». А сообщение с берегом только через вас, никаких увольнительных, разве что «особо проинструктированным» офицерам и матросам.

– Понял. Разрешите выполнять?!

– С Богом!

Глава 19

Возвращение броненосцев Бухвостова в порт хоть и прошло нервно и суетливо (встречали отряд все исправные миноносцы и даже катера) но обошлось без происшествий. По счастью в суматохе ни один из «больших дядек» не выкатился на минные банки, да и на японские плавающие мины, очевидно разбросанные коварными самураями прошлой ночью, никто не налетел. Таковых «гостинцев» было обнаружено по пути следования броненосной колонны почти два десятка. А сколько смертельно опасных приветов ещё болтается в заливе Петра Великого? Миклуха сразу же отсемафорил «своим», отряду обороны Главной базы Тихоокеанского флота, – заняться поиском и уничтожением японских мин.