Диктатура адмирала Небогатова - Страница 75

Да, Сахалин. Удержать каторжный остров, предотвратить высадку японского десанта и самим угрожать Хоккайдо, нервируя Токио. План в целом был хорош и, главное – сработал! Судя по публикациям в мировой (преимущественно британской) прессе Муцухито в опасении высадки казаков и держал долгое время эскадру Камимуры в Вакканае…

Но теперь – баста! Линевич и Куропаткин медленно, но неотвратимо «давят» японскую армию. Ещё месяц-другой и самураев на континенте попросту не останется. Следовательно, не от царя, а от микадо должна исходить инициатива сесть за стол переговоров, прекратить не нужное России и Японии кровопролитие. В Токио это понимают, и готовы предложить перемирие. Но, только после громкой победы японского оружия. На суше самураи – уже не могут, выдохлись. На море – могут, да ещё как!

Если б не каждодневные призывы из Петербурга, – «победоносно закончить компанию, нанеся японцам решительное поражение». Небогатов из залива Петра Великого и носа не высунул. Свежий, непобитый флот на переговорах – лучший аргумент для дипломатов, тем более, если противник островное государство. Ну а пока приходится рисковать, выводить броненосцы, гонять в дальние рейды крейсера. А борьба с минными постановками японцев близь Владивостока не прекращается ни на день и только набирает обороты. Десятки истребителей противника готовы «разменяться» с немногочисленными русскими миноносцами и даже азартно гоняются за подводными лодками, мешая Беклемишеву проводить учения. Дабы отогнать неистовых островитян от подлодок к острову Аскольд часто выходит «Донской» или какой иной крейсер. Хотя, конечно же, больше всех достаётся ветерану, ставшему учебно-боевым кораблём флота.

Утопление «Изумрудом» парохода-базы миноносного отряда, сторожащего подходы к Владивостоку, проблемы не решает. Примерно два десятка истребителей ведут разведку у главной базы Тихоокеанского флота. Очевидно, для Того они – расходный материал и сколько бы маленьких кораблей не утопили Левицкий, Стемман и Ферзен, подавляющее преимущество японцев в миноносцах сохранится до конца войны.

Вернувшийся Клапье де Колонг протянул командующему два листа. Так, телеграммы.

Первая была из Санкт-Петербурга, Николай Второй сообщал, что после беседы с героическим экипажем «Сома» и чествования героев, принял решение учредить на Балтике «Отряд подводных сил» под командованием капитана второго ранга князя Трубецкого.

– Гм. Делает карьеру Трубецкой, – прокомментировал царское послание Небогатов, – уже кавторанг, должность каперанговская. Если война затянется, Беклемишев, глядишь, ещё и в подчинение попадёт к князюшке…

– Достойный офицер, молодой, энергичный, – неожиданно решился на полемику с начальством всегда осторожный и дипломатичный Клапье де Колонг, – вы же сами, Николай Иванович, где только возможно продвигаете молодёжь.

– Да я не о том, Константин Константинович, – отмахнулся вице-адмирал, – вот пишет император, что учреждается «Отряд подводных сил». Казалось бы – прекрасно! Но в то же время вся рухлядь остаётся в списках флота. «Пётр Великий», «Минин», «Князь Пожарский», «Генерал-адмирал» и прочие «первенцы-кремли-чародейки»… тысячи офицеров и матросов заняты обслуживанием ржавых корыт, вместо участия в боевых действиях!

– Напрасно горячитесь, – начштаба попытался успокоить разошедшегося комфлота, – отряд контр-адмирала Беклемишева как раз и доукомплектован экипажами из «экспонатов», а в строю, полагаю, до конца войны ветераны пробудут, неудобно выводить из состава флота боевые корабли в военное время…

– Боитесь, что Того припишет себе честь превращения в утюги и иголки «Чародейки»? – Небогатов подошёл к портрету императора, – Николай Александрович мне симпатичен своим желанием развивать Дальний Восток, Сибирь. Но хоть моя записка о приоритетном развитии военной мощи России на Тихом океане и получила высочайшее одобрение, – медленно продвигается дело. Ой как медленно. Питерские бюрократы и казнокрады сначала выпнули в море Рожественского с негодными снарядами, дрянной машинной частью, некомплектом экипажей. Под грядущий разгром Второй эскадры списали и разворовали многие миллионы рублей. И теперь я для них – главный враг. Потому что провёл броненосцы и транспорта во Владивосток, потому что докажу их воровскую сущность, к тачкам прикую на Сахалине! Вот чего они боятся и императору о желательности генерального сражения с японским флотом перед самым окончанием войны нашёптывают. Сволочи!

Небогатов успокоился также внезапно, как и разъярился и спокойно прочитал вторую депешу от генерала Брусилова из Хабаровска. Бравый генерал-майор старался увеличить численность десантного корпуса и объезжал все доступные воинские части, агитируя офицеров и солдат переходить в морскую пехоту. В Хабаровске Брусилов озадачился охраной рубежей России от домогательств со стороны Китая и решил обратить внимание Небогатова на необходимость создания сильной Амурской флотилии, способной отбить набеги банд хунхузов.

– Смотрите, Константин Константинович, даже столичный гвардеец, конфидент великого князя Николая Николаевича, генерал Брусилов стал ярым патриотом Дальнего Востока.

– Я читал донесение Алексея Алексеевича, – осторожно ответил Клапье де Колонг, не понимая, куда клонит Небогатов, – вполне здравое желание защитить границы, используя потенциал такой реки как Амур…

– Чушь! Вздор! Вы хоть представляете, Константин Константинович, сколько будет стоить постройка и содержание десятка речных мониторов с пристанями, угольными складами и прочим? И не забудьте о суровой зиме, когда всякая надобность в Амурской флотилии отпадает. Будут матросы в снегом занесённой казарме полгода сидеть и читать прокламации. Лучше средства перенаправить на обустройство Владивостокского порта. А касаемо китайской угрозы – так по заключении мира с Японией следует отодвинуть границу на сотню миль, или говоря на сухопутном языке, вёрст на полтораста-двести на юг от Амура. Всё одно без занятия Маньчжурии российский Дальний Восток снабдить продовольствием затруднительно. А всех китайцев – южнее переместим. Ну а тех, кто останется, найдём чем занять. Вон как прилежно трудятся китаёзы во Владивостоке, – не ропщут и не бунтуют на «каторге адмирала Небогатова». Казаки же быстро порядок наведут на новых землях, как только станицы там поставят. Я просил государя подобрать для переселения молодых казаков с Дона и Кубани. Амурское казачье войско – лучше охранит сухопутные границы империи на востоке, нежели чем вмерзающая в лёд Амурская флотилия.