Диктатура адмирала Небогатова - Страница 71

Что ж, если Небогатов освоил искусство угодить своему императору, то кто мешает Хейхатиро Того ответить тем же. Итак, решено, начинаем блокаду Владивостока! Русские после рейда неминуемо будут пополнять запасы угля и расстрелянных снарядов, неделя у Соединённого флота есть. Через неделю как раз войдут в строй и присоединятся к главным силам «Фудзи», «Асахи» и «Адзума». Одиннадцать кораблей линии смогут обложить берлогу медведя, чтоб тот и носа не высунул, не помышляя ни о каких десантах на священную землю Ямато! Тем более всё готово – транспорта загружены, новые миноносцы типа «Асакадзе» успешно осваиваются экипажами и при поддержке бронепалубных крейсеров сумеют загнать «Жемчуг» и «Изумруд» в Золотой Рог, а то и утопить столь досаждающие Соединённому флоту «камешки»…

Решено, «Микаса», «Сикисима», «Ниссин», «Касуга» идут на Гензан уже сейчас! Отдать приказ Камимуре передислоцировать туда же четвёрку из «Идзумо», «Асама», «Токива», «Ивате». Плевать на проливы – русские крейсера при всём старании только зря тратят ресурс машин, делая большие переходы и отлавливая рыбаков и изредка, пароходы частников, везущих второстепенную дрянь. Конвои англичан, которые и протаскивают в Японию стратегические военные грузы, русским рейдерам всё равно не по зубам. Так пусть болтаются в океане. Непонятно зачем Небогатов отправил в крейсерство броненосец «Николай 1», некогда флагман Третьей Тихоокеанской эскадры, ну да этот старичок ни усилить в предстоящем эскадренном сражении, ни ослабить русских не может, демоны с ним. Единственной занозой являлся отряд из «России», «Урала» и «Риона», крейсирующий в Восточно-Китайском море. И то из-за потенциальной угрозы для Чемульпо и восстанавливаемого «Варяга».

В полдень по токийскому времени. 3 сентября 1905 года «Микаса», «Сикисима», «Ниссин», «Касуга» сопровождаемые «Токачихо», «Ниитака», «Отова» и двумя десятками лучших миноносцев покинули Сасебо. Восемнадцать транспортов, забитых углем и продовольствием и семь вспомогательных крейсеров вышли из главной базы флота ранее, и, конвоируемые «Идзуми», держали курс на Гензан. «Фудзи» и «Асахи», в принципе уже могли сопровождать товарищей, но Того дал повреждённым броненосцам ещё пять суток, чтобы без спешки закончить с мелкими недоделками и спокойно провести погрузку топлива и боекомплекта, а потом, вместе с «Чиода» и «Нанива» усилить группировку.

Три парохода, предназначенных к загрузке минами, которые массово вывалят в заливе Петра Великого, дабы закупорить русских во Владивостоке, пока стояли пустыми. Их смертоносный груз заполнит трюмы только после ухода боевых кораблей. Осторожный Того приказал плавучие минные склады загружать поочерёдно – уходит в море первый, начинается погрузка на второй. Да и в открытом море держаться они будут в безопасном далеке от крейсеров и броненосцев.

По новой диспозиции «Чин Иен», «Мацусима» и «Ицукусима» встанут у южной оконечности острова Цусима, намертво перекрыв Корейский пролив для «России». Всё было учтено, распределено и посчитано. Противостояние двух империй на море вступало в завершающую фазу.

Ничего не зная о замыслах Командующего Соединённым флотом Японии кавторанг Чагин тем не менее предполагал, – ответная реакция самураев на выдвижение эскадры Бухвостова обязательно последует. И чёрт его знает – вдруг вообразят япошки, что Бухвостов прикрывает транспорта с десантом, вдруг да сорвутся на север крейсера Камимуры и выскочат на их отряд. Конечно, всё было заранее «продумато» – буксировочные тросы подготовлены к мгновенному (ну, почти мгновенному) отсоединению, а подводные лодки находились в постоянной готовности к погружению и атаке неприятеля. А вот на учения по «противоминному зигзагу» ни Чагин, ни Шеин не согласились, предпочтя выиграть в скорости и поскорее довести «Форель» и «Касатку» до Корсаковского поста, вернее уже – порта! Несказанно огорчённый такой косностью коллег, Добротворский на восемнадцати узлах убежал в дозор на норд-ост. Первые сутки перехода прошли спокойно, буксировка шла на восьми – десяти узлах, даже отработали учения по отражению атаки «внезапно» появившегося неприятеля. «Олег» каждые два часа выдавал короткие условные сигналы по радио: всё в порядке, кораблей врага не наблюдается. В 15.25 второго сентября 1905 года от Добротворского пришло сообщение: «Обнаружен двумя неприятельскими миноносцами, начинаю преследование с целью уничтожить вражеских разведчиков». На «Светлане» и «Алмазе» не сговариваясь, объявили боевую тревогу. Подводники не суетились и лишь перенесли в глубины своих «наутилусов» неромантично развешенные на леерах бушлаты и подштанники.

– Не спешат на «Форели», обстоятельно готовятся к драке, – заметил мичман Полежаев, прибывший недавно с Черноморского флота.

– Чего им спешить, – Чагин не поддержал ироничный тон мичмана, – экипаж небольшой, судно маленькое. Чуть голос повысил и всем слышно, даже боцманская дудка больше для видимости. А готовы подводных дел мастера ого как. Самый распоследний матрос в отряде подводных сил оттрубил на флоте лет по шесть-семь. Большинство – кондуктора! Нам бы на крейсере такую слаженность…

Через три часа пришло радио с «Олега» упустившего разведчиков. Раздосадованный Добротворский предлагал прижаться к берегу и переждать ночь на месте, дабы находящийся неподалёку Камимура рванул вперёд по курсу, убедился, что потерял русские крейсера и вернулся в Хакодате.

– С чего Леонид Фёдорович решил, что Камимура рядом? – Чагин, задав риторический вопрос в пустоту, коротко и зло выругался, и приказал отсемафорить на «Форель», «Светлану» и «Касатку», что курс и скорость остаются неизменными. О фантазиях бравого капитана первого ранга, неуёмных и неумеренных, командира «Алмаза» предупреждал ещё Небогатов, причём трижды предупреждал. «Интересно, почему „Старик“ не уберёт Добротворского, не переведёт на Балтику. Или хоть назначит начальником стройки „Морского городка“. Там-то Леонид Фёдорович свою буйную фантазию бы задействовал наилучшим способом» – невесело подумалось Ивану Ивановичу…