Диктатура адмирала Небогатова - Страница 62

Недавно прибывший во Владивосток Клапье де Колонг, приступив к исполнению обязанностей начальника штаба Тихоокеанского флота, предложил Небогатову срочно отозвать из крейсерства «Аврору», «Россию», «Николай 1». По мнению контр-адмирала подавляющее превосходство Соединённого флота в крейсерах и миноносцах приведёт к неизбежному уничтожению транспортов с пехотой, которые станут для отчаянных самураев приоритетной целью. Потому все силы необходимо сконцентрировать в одном месте, а не раздёргивать.

И когда вместе с Бухвостовым, начальствующим над пятёркой новейших броненосцев, в кабинете командующего появился Клапье де Колонг, вице-адмирал обрадовался.

– А, Константин Константинович, вы как угадали, вместе с Николаем Михайловичем заглянув ко мне «на огонёк». Уже хотел за вами посылать.

– Я только что из шифровального отдела, есть новости от Лилье.

– Так-так-так, – оживился Небогатов.

Флагману крейсерского отряда, состоящего из «России», «Риона» и «Урала» и «пиратствующего» в Восточно-Китайском море, была поставлена задача – пошуметь у Чемульпо. Вице-адмирал не верил, что удастся отбить «Варяг» и категорически запретил рисковать огромным броненосным крейсером на мелях и скалах корейского побережья даже для утопления бывшего корабля невезучего Руднева. Важно было «показать намерение», что может привести к разделению сил Соединённого флота, ведь отреагировать на угрозу русских рейдеров, оперирующих в Жёлтом и Восточно-Китайском морях, всё равно придётся.

Командир «России», капитан первого ранга Владимир Александрович Лилье, соединившись с двумя вспомогательными крейсерами, времени не терял. На «Урале» и «Рионе» сразу же началась установка 105-миллиметровых германских пушек, отменно себя зарекомендовавших на «Алмазе». Сам факт появления южнее Корейского пролива русского броненосного крейсера, тем более овеянного славой утопителя «Якумо» (экипаж «Громобоя» тут бы конечно здорово возмутился) взбудоражил императорскую штаб-квартиру – из Токио полетели указания пресечь бесчинства русских рейдеров и либо отогнать их на юг, либо заставить интернироваться. Но Того, оставшийся с двумя броненосцами, безумствовать и посылать против крейсера Лилье бронепалубники не стал, а грозная и скоростная четвёрка Камимуры («Адзума» спешно ремонтировался) нужна была в Японском море, парировать возможные выходы русского флота. Командующий Соединённым флотом, говоря по правде, сделал ставку на решительное сражение и не собирался размениваться на поимку неприятельских крейсеров. Все флотские угольщики были перегружены, миноносцы от новейших до 10–15 лет службы подготовлены к переходу – Хейхатиро Того готовился к блокаде Владивостока…

Лилье оставив в Циндао оба вспомогательных крейсера (один в порту, второй в десятке миль в море, потом следует замена) пересадил на «Урал» сверх комплект команды, взятой для формирования экипажей трофеев и рванул к Чемульпо. И пока три более-менее приличных запризованных парохода, способных к дальнему океанскому переходу, начинали свой неблизкий путь до Владивостока (как вариант – Николаевска на Амуре) три других (откровенная рухлядь с парадным ходом в пять-шесть узлов) на максимальной скорости, не жалея машин, «неслись» за «Россией».

Японцы, подняв «Варяг», всерьёз опасались атак русских рейдеров, потому прорыв крейсера Лилье Цусимой был посчитан именно за попытку высадить в Чемульпо десант для захвата или подрыва воспетого в песнях героического красавца «Варяга»…

Вооружённый японский пароход, две миноноски и две береговых батареи не могли бы удержать броненосный крейсер, но рисковать и вести «Россию» на вероятные минные банки Владимир Александрович не собирался. Хотя мичмана и предлагали высадиться и повоевать с японским гарнизоном.

Отогнав вглубь бухты вражеские миноноски, демонстративно сбросившие с десяток плавающих мин, или муляжей (в чём были уверены большинство офицеров «России») русский крейсер на мелководье не пошёл. Лилье, выдержав натиск молодых офицеров, приказал спустить катера и также заняться минными постановками, под прикрытием орудий «России». Дождавшись три древних парохода-приза, каперанг приказал затопить их на фарватере. Однако, в сообщении командующему, переданному по дипломатическим каналам, Лилье честно сообщил – не уверен, что это хоть на день «закупорит» бухту.

Ознакомившись с рапортом командира «России» и машинально отметив несколько орфографических ошибок (интересно какое учебное заведение заканчивал шифровальщик) Небогатов снял очки и с отеческим прищуром, словно добрый учитель на двух оболтусов-гимназёров посмотрел на контр-адмиралов.

– Отчего мрачные такие, господа адмиралы? Наша «южная» эскадра цела, «Рион» и «Урал» усилили вооружение, причём существенно. Три трофея идут во Владивосток кружным путём, думаю и их по цене недорогой приобретёт «Товарищество Офицеров Флота», эскадра контр-адмирала Беклемишева прошла Суэцким каналом. Нет поводов для уныния, или я чего-то не знаю?

– Ваше превосходительство, – нервно покашливая начал Клапье де Колонг, – ознакомившись с бумагами по продаже «Ольдгамии», категорически настаиваю о признании сделки купли продажи судна товариществом морских офицеров ничтожной. Я не желаю угодить в крепость за финансовые махинации!

– Ого. Круто забираете, Константин Константинович. И не боитесь ведь главному махинатору, эту аферу одобрившему, прямо в лицо обвинения отважно бросать. Похвально. Только почему вице-адмирал Небогатов по сию пору для вас – Превосходительство, а не мошенник и расхититель? Почему к жандармам не обратились? Тут третьего не дано – или соучастник вы, вольный или невольный, или обвинитель…