Диктатура адмирала Небогатова - Страница 44

Вице-адмирал, после четырёх часов «отдыха» отправил пассию домой и весьма довольный поспешил на железнодорожный вокзал, дабы лично встретить генерал-майора Брусилова и казачий пластунский батальон дивизии морской пехоты. Обмен телеграммами показал желание генерала прибыть во Владивосток торжественно. Поскольку такая встреча будет широко освещена журналистами, а бравых казаков пишущая братия тотчас же свяжет с грядущим десантом на Японские острова, комфлота решил поддержать инициативу честолюбивого кавалериста.

На вокзале его и нашёл командир «Алмаза».

– Ваше Превосходительство, разрешите доложить о результатах артиллерийских учений.

– О, Иван Иванович, с корабля и сразу на вокзал, – адмирал после свидания и распития вина был настроен благодушно, – и как германские «пукалки» себя показали? Утопили шаланду?

– Николай Иванович, – Чагин взволнованно развёл руками, – единый калибр это нечто. Нозиков и по щитам и по шхуне и по целям на берегу отстрелялся блестяще. После третьего четвёртого пристрелочного выстрела переходил на беглый и в щепки разносил цели. Более тридцати процентов попаданий. Невероятно!

– Ну, это всё-таки Нозиков, не забывайте. Гений! Уникум! Как снаряды?

– Снаряды прекрасно разрывались, спасибо нашим германским друзьям. Теперь «Алмаз» крепкий орешек для любого японского бронепалубника. А неприятельские миноноски ждёт неприятный сюрприз.

Небогатов, как раз размышляющий – по собственной инициативе немецкие промышленники через посредников выходят на Японию, или же их «ненавязчиво» подталкивает кайзер, сердито засопел. Более всего адмирал опасался передачи самураям «дальнобойных» радиостанций, изготавливаемых в Германской империи. Получи их япошки и крейсерским отрядам Тихоокеанского флота придётся ох как туго.

Но за тридцать крупповских 105-миллиметровых орудий надо сказать тевтонам спасибо, вон и «Алмаз» вместо малокалиберной мелочи вооружили нормальными пушками, теперь крейсер Чагина может постоять за себя, да ещё с таким артиллеристом как Нозиков.

– Вот что, Иван Иванович, – обратился Небогатов к кавторангу, – считайте Нозикова командированным на «Алмаз» от штаба флота. Необходимо оценить все преимущества единого калибра на корабле, подготовить доклад на самый верх. И такой выдающийся специалист как Николай Николаевич, отметившийся по пяти вражеским крейсерам, два из которых утопил, в самый раз.

Распрощавшись с Чагиным комфлота уселся в кресло начальника вокзала и ожидая поезд с генералом Брусиловым, по клятвенным заверениям железнодорожного начальства вот-вот, ну самое позднее через полчаса прибывающий, принялся изучать прессу.

Тон газетный статей заметно изменился, недавние пораженцы предсказуемо превратились в ярых сторонников войны до победного конца и водружения русского флага на развалинах Токио. Особенно адмирала развеселили мнения «знатоков» какие территории необходимо оттяпать у Японской империи. Помечтав о Хоккайдо деятель, творящий под псевдонимом «Русский капитан Немо» всё-таки признал, что такой кусок России пока не по зубам, и придётся ограничиться Курильскими островами. Но гарнизоны на Хоккайдо следует держать вплоть до заключения мирного договора, потому «экспедиция адмирала Небогатова» на самый северный из больших японских островов столь важна.

Вице-адмирал развеселился. Свенторжецкий доложил, что Николай Лаврентьевич Кладо никакого отношения к загадочному «русскому Немо» не имеет, – от имени высокопоставленного и законспирированного офицера флота пишут несколько газетчиков, решивших столь оригинальным способом поднять тиражи. И надо признать, вполне успешно. Тем более здравые идеи у журналистов наличествовали, что стоит их план по отправке двух русских подводных лодок к проливу Лаперуза, а двух – к Сасебо. Причём грамотно предлагали – отбуксировать субмарины, используя быстроходный отряд – «Изумруд», «Жемчуг», «Богатырь». Те корабли, которые и убежать смогут, случись что, и навести на изготовленные к атаке подводные лодки, японские крейсера…

Небогатов отложил газеты, поезд с морпехами прибывал на первый путь, рота караула от Тихоокеанского флота спешно строилась на перроне.

Старший брат Льва Брусилова – Алексей, долгое время преподавал а затем и начальствовал в Кавалерийской офицерской школе, поименованной остряками «лошадиной академией» и страстно хотел проявить себя в боевых действиях. К тому же Брусилов сухопутный числился в любимчиках у великого князя Николая Николаевича, знался с гвардейцами, был вхож в «лучшие дома» Петербурга. Это вам не генерал-майор командующий дивизией в каком-нибудь Песеглавске. Ну да ладно, разберёмся.

После торжественной, несколько сумбурной церемонии, когда адмирал и генерал запечатлелись на фоне паровоза, затем на фоне насупившихся кубанцев, затем, по настоянию фотографов – у стола, разглядывающими карту Японии, Небогатов и Брусилов наконец то остались вдвоём.

– А вы разные с братом, – отметил комфлота, – Лев Алексеевич тот более спокойный, обстоятельный. Вы же, Алексей Алексеевич, из породы живчиков. Вот и сейчас, как будто коня ищете – чтоб вскочить, саблю обнажить и вперёд – на врага!

– Правда ваша, Николай Иванович, – генерал коротко (в рамках субординации) хохотнул, – брат всегда мечтателем был. То кораблики рисовал, то острова, которые непременно откроет став капитаном брига. А там, уж как водится, пиратский клад найдёт. Помню я Лёву до слёз доводил – ведь если на острове закопан клад, значит уже открыли тот остров…