Диктатура адмирала Небогатова - Страница 110

110

– Гм, на пару недель боёв снарядов хватило бы, а больше и не требовалось. До чего доходило, Николай Иванович, в ротах половина стрелков с трофейными «Арисаками», самым метким оставляли «мосинки» и патроны передавали. А японских винтовок и патронов было – хоть завались! Кто бы о таком мог подумать год назад.

– Алексей Николаевич, раз уж нам выпало быть военными консультантами Сергея Юльевича, неплохо бы согласовать свои позиции.

– О чём речь, Николай Иванович, за тем и приехал пораньше.

Глава 26

В личном общении Сергей Юльевич Витте показался адмиралу чрезвычайно любезным господином, с ходу осыпавшим встречавших его Небогатова и Куропаткина комплиментами.

– Николай Иванович! Герой вы наш! Дайте обнять и расцеловать по русскому обычаю! От Государя, от себя, от всей России благодарной! Надо же так повернуть дело, – обманули супостата, прорвались во Владивосток и пошло-поехало! Армия почин флота поддержала и как наддала самураям в Маньчжурии!

– И вам здравствовать, дорогой Алексей Николаевич! Боже мой, как же вы правы оказались – полтора года провозились с этой войной, долгих полтора года. Всё, абсолютно всё по вашим расчётам вышло. Увы, не удалось сломить враз японскую военную машинерию! Давайте обнимемся, генерал!

Обслюнявленные финансовым воротилой и видным государственным деятелем, несколько озадаченные военачальники уселись в экипажи и привезли руководителя российской делегации в штаб Тихоокеанского флота.

Витте завалил комфлота ворохом сведений, цифр, фактов, о которых Небогатов во Владивостоке и знать то не мог – например секретное постановление Совета Обороны официально утвердившее флотоводца «дальневосточным диктатором».

– Да, дражайший Николай Иванович, именно так! Государь прямо и недвусмысленно приказал брать за образец ваш стиль управления. Служить России так, как делает это «дальневосточный диктатор Небогатов»! Догадываетесь, к чему я клоню?

– Очевидно, всё дело в том, что не было антиправительственных выступлений на Тихоокеанском флоте и в гарнизоне Владивостока, в то время как по стране они прокатились…

– Совершенно верно! Именно ваше умение договариваться с выборными от солдат и матросов и решительно поступать с явными бунтовщиками и бомбистами подвигло государя создать «Тихоокеанское генерал-губернаторство». Быть вам Николай Иванович «дальневосточным сатрапом» официально. При должности, при печати, так сказать. Не обижены?

– Помилуйте, Сергей Юльевич, на что мне обижаться?

– Как же, полный адмирал, творец победы. Один из творцов, отдадим должное и славной нашей армии. И вдруг «ссылка» на самый край географической карты…

– Ничего, переживу. Полным адмиралом и во Владивостоке неплохо. А в Питере завистники, интриги – ну их к чёрту!

– Замечательно! Не поверите – гора с плеч. Его величество очень переживал, что не удастся вас уговорить, Подадите вдруг в отставку демонстративно, обидитесь, что морские дела вам, победителю Того, не отдали. Такой афронт в раздираемой внутренними противоречиями империи не нужен.

– Послужу там, где государю угодно меня поставить. Мы, люди военные. Но, Сергей Юльевич, Роман Романович, просветите нас с генералом Куропаткиным, – какая роль отведена нам на переговорах. Важно сидеть за столом и кивать головами – одно. Всесторонне проработать и отстаивать какой либо из наипринципиальнейших вопросов – совершенно другое дело.

Витте кивнул и Роман Романович Розен, откашлявшись, начал.

– Господа, в Петербурге полагают, что плачевное положение японской армии и флота побудит заступиться за Японию помимо союзника, Великобритании, также и САСШ. Янки встревожены усилением российской морской мощи на Тихом океане и, по нашим сведениям, могут предоставить противнику Российской империи значительный кредит на продолжение войны. В то же время согласие Токио на переговоры без посредников, в заштатном корейском порту, скорее даже не в порту, а поочерёдно на пароходах делегаций, показывает желание оппонентов немедленно прекратить боевые действия, получить передышку. Могут ли японцы собраться с силами, выиграть время и ударить по Владивостоку, по десанту на Хоккайдо, попробовать в ответ высадить свои десанты на Сахалине. Как вы, Николай Иванович, Алексей Николаевич, будучи в самой гуще событий, оцениваете шансы Японии продолжать войну?

– Да с чего вы взяли, что японский флот разгромлен, – Небогатов вскочил и по своему обыкновению прошёлся по кабинету, – напротив, это мы боимся нос высунуть из залива Петра Великого, опасаясь японских миноносцев. Читаю газеты, где меня с Ушаковым сравнивают, так не поверите, господа – уши от стыда горят! Я боюсь растерять то хрупкое равновесие, не преимущество даже – РАВНОВЕСИЕ, которое усилиями героев подводников установилось у Тихоокеанского флота с Соединённым флотом. И шапкозакидательские речи о разгроме вражеских эскадр, ликование по поводу гибели адмирала Того – глупость несусветная.

– Но, Николай Иванович, – опешил Розен, – разве сведения о том, что у японцев только два исправных броненосца, а у нас десять – неверны?

– Флот, уважаемый Роман Романович, он только на парадах внушает гордость за державу мощью броненосных колонн. Что толку из нашего преимущества в броненосцах, если крейсера показывают скорость на три-пять узлов ниже проектной? А миноносцы вообще вот-вот развалятся. Нет у нас флота как такового, нет, понимаете? Есть два сильных броненосных отряда, которые будут атакованы со всех сторон десятками вражеских миноносцев-смертников. Есть требующие капитального ремонта крейсера, которые догонят и легко уничтожат японские броненосные «Асама», «Токива», «Идзумо», «Ивате», «Адзума». Без судоремонтных мощностей здесь, во Владивостоке, мы неизбежно проигрываем войну на море. Понимаете – НЕИЗБЕЖНО!

110